Дедушка по маминой линии – Жуков Андрей Сергеевич – родился в г. Бежица Брянской области, похоже, в казачьей семье. До войны учился в Горном институте в Ленинграде, был всегда «душой компании», играл в джазовом оркестре на гитаре. В 1938 году его забрали работать в НКВД (добровольно-принудительно).

Он нес службу в блокадном Ленинграде с первого до последнего дня. В семье живет предание о том, что однажды, вернувшись в квартиру на Моховой после ночного дежурства, он обнаружил в своей постели осколок разорвавшегося снаряда. Ни бабушке, ни детям о войне практически не рассказывал. Моя мама предполагает, что во время войны был связан с разведкой.

Моя бабушка – Жукова (в девичестве Волынцева) Зоя Александровна, родилась 7 декабря 1912 года в Сормово, Нижний Новгород, в семье Волынцевых Александра Алексеевича и Валентины Федоровны.

О девичьей фамилии Валентины Федоровны никто из моей семьи не знает, равно как и о ее родителях – все очень туманно. Моя мама предполагает, что это был неравный брак – Александр был рабочим, а «бабуся» – видимо, из богатой Сормовской купеческой семьи. Из смутных детских воспоминаний моей бабушки – сладости горстями не только в ярмарочные дни (видимо, какие-то отношения все же поддерживались какое-то время). После революции прекратилось любые воспоминания на эту тему.

На долю моей любимой «ба» выпало все сполна, чем богат был ХХ век: Первая мировая война, революции, коллективизация, организация пионерских отрядов, комсомольское прошлое, рабфак, незаконченная учеба в Ленинградском Горном институте, работа в исполкоме по делам религий, заседания в товарищеском суде, в каких-то разнообразных общественных организациях.

В семье Жуковых, в Ленинграде, родилось трое детей: Оля, Сережа – до войны, Ира (моя мама) – после войны.


В 1952 году, после «дела врачей» из НКВД Ленинграда в чине подполковника дедушка был направлен (фактически сослан) в Саратов, уже в МВД, заместителем начальника школы милиции. Возможно, его выводил «из-под удара» его прежний начальник, сам впоследствии репрессированный и расстрелянный. Первоначально дедушка жил при школе милиции, которая в тот период располагалась на ул. Московской, 55, в здании бывшего Дворянского собрания.


Семья (жена и трое детей) перебралась из Ленинграда в Саратов весной 1953 года. В этот период уже строился дом для офицерского состава МВД по адресу: г. Саратов, ул. 20 лет ВЛКСМ, 100 (ныне – ул. Большая Казачья, 100). В 1953-1954 гг. в него переехала вся семья Жуковых. По воспоминаниям моей мамы – Воробьевой (в девичестве Жуковой) Ирины Андреевны, в доме жили в основном семьи комсостава НКВД и МВД.

Друзья детства мамы: Непогодева (по мужу – Гаврилова) Надежда Васильевна (дочь полковника МВД (бывшего НКВД)), Исаева Нина (дочь офицера МВД), Лакеева (по мужу – Хилюкова) Елена (дочь электрика при МВД). По детским воспоминаниям мамы, посредством системы бомбоубежищ дом соединялся подземным ходом с отделением МВД на ул. Московской (с так называемым «Тюремным замком»). В доме было бомбоубежище с бетонными стенами и потолками.

Двор дома был спокойным, уютным и ухоженным, все жильцы дружно его обихаживали – строили лавочки, беседки, сажали сиреневый сад, клумбы, подметали и красили ежегодно. Уже по моим воспоминаниям, днем беседка во дворе дома принадлежала детям – там проходили игры, репетиции и концерты, на которые сходились родители со всего двора.

В вечернее время беседка безоговорочно переходила во владение пенсионеров – они там играли в домино, шашки и шахматы. Ни разу не видела там выпивающих или дебоширящих компаний. На 1-м этаже в 1-м подъезде располагался (да и сейчас еще есть) детский сад для детей сотрудников МВД. Во дворе – большая детская площадка с лесенками, каруселями и качелями.

Дедушка дожил до 1968 года; третий инсульт его убил. Несмотря на свой малый возраст, помню его похороны – военный оркестр, выворачивающий душу, плачущих маму и бабушку.

Бабушка вырастила пятерых внуков – мы все жили или бывали у нее в кв. № 9 на ул. 20 лет ВЛКСМ, 100. Бабушка учила меня играть на мандолине, фотографировать; в моем детстве мы пели песни, болтали о серьезном и не очень. Всегда с ней было интересно и душевно; ничто не оставляло ее равнодушной.

Подкосило бабушку в конце 90-х известие о смерти моего дяди. После этого она, убежденная атеистка, даже попыталась искать Бога, читала Библию. Пошла в церковь, упала на ступенях, сокрушалась: «Вот видишь, Натуля, не прощает Господь мне мои грехи прошлые». Все ждала своего Сережу, голова отказывалась принимать очевидное. Умерла бабушка 17 апреля 2001 года.